“Суждения маленького ребенка о вещах ограничиваются тем, что он может с ними сделать. Люди и предметы не существуют для ребенка сами по себе, независимо от тех сенсомоторных действий, которые ребенок может выполнить по отношению к ним. Так продолжается примерно до двухлетнего возраста”.
Жан Пиаже.
“Смеется ли ребенок при виде игрушки, улыбается ли Гарибальди, когда его гонят за излишнюю любовь к родине, дрожит ли девушка при первой мысли о любви, создает ли Ньютон мировые законы и пишет их на бумаге — везде окончательным фактом является движение”. И.М. Сеченов.
Без большой натяжки можно утверждать, что возникновение и эволюция нервной системы и, в частности, рецепторных систем, на первых порах обеспечивали исключительно некое движение живого существа в ответ на какое-то воздействие на него. На каком-то этапе эволюции возникает механизм обратной связи, и у животных появляется возможность регулировать ответ эффекторных органов на внешнее воздействие. И вся дальнейшая эволюция нервной системы сводилась к все более четкому (точному, тонкому – кому как удобно) регулированию ответа при воздействии на внешние или внутренние рецепторы.
Как отмечают Ф.Блум с соавторами («Мозг, разум и поведение») –
«Сенсорная и двигательная системы, возможно, в принципе и независимы друг от друга, но лишь очень немногие сенсорные процессы завершаются, не приводя к началу или уточнению движений».
В монографии В.Д.Глезера «Зрение и мышление» читаем: –
«Традиционны представления о том, что сенсорные образы не существуют сами по себе, но всегда тесно сцеплены с теми двигательными актами, которые их завершают (хотя бы в некоторых случаях сами эти двигательные акты и не осуществлялись). В явной или неявной форме такое утверждение высказывается рядом авторов. Сущность этой концепции в следующем: Сенсорная система производит анализ физических характеристик стимулов. Это необходимая, но недостаточная операция для формирования образа. Биологическая значимость сигнала проявляется только в активации совокупности эффекторных аппаратов. Сенсорная система дает лишь код изображения, а превращение его в образ определяется связью этого кода с организацией двигательных актов».
Это мы отчетливо увидим, когда будем говорить о феномене расщепленного мозга.
То есть, в качестве реакции на сигналы, приходящие от рецепторов, нельзя рассматривать изолированный акт автоматической активации некоего детектора. Ведь, с точки зрения Эволюции, возбуждение детектора без подключения эффекторных систем является бессмысленным актом. Однако, каждый, руководствуясь собственным опытом, может возразить Ф.Блуму с соавторами на их утверждение, что всякий сенсорный процесс заканчивается началом или уточнением движения. Ведь, мы можем видеть и просто смотреть, слышать и просто слушать, ощущать и просто чувствовать, безотносительно к какому-либо движению или действию.
А как же Эволюция «научилась» обходиться без «тех двигательных актов, которые завершают сенсорные образы?» На самом деле, эффекторные системы, конечно же, подключаются. Майкл Арбиб в монографии «Метафорический мозг» говорит о деенаправленном (то есть, направленным на действие) восприятии: –
«Основная цель распознавания объектов заключается не в классификации этих объектов, а в подготовке к взаимодействию с ними. Иными словами, воспринимается не столько объект из окружающей среды, сколько взаимосвязь между этим объектом и самим субъектом».
А подготовкой к действию может быть, например, мобилизация всех систем организма к борьбе или бегству. То есть, внешние рецепторы через симпатическую и парасимпатическую автономные нервные системы воздействуют на вегетативные органы, которые в этом случае являются эффекторами и обеспечивают, например, расширение зрачков, приток крови к внутренним органам, учащение сердцебиений и т.д. В отличие от страха или агрессии, более умеренные эмоции, такие как радость, признательность, симпатия, раздражение, неприязнь, скука и т.п. редко сопровождаются заметными изменениями.
Однако, в организме происходят физиологические изменения, которые можно зафиксировать техническими устройствами, например, кожно-гальваническую реакцию. На этом основано устройство полиграфа – «детектора лжи». Мозг или любой его анализатор способен воспринимать внешние стимулы ниже порога возникновения ощущений, или субсенсорно. Но на вегетативную систему эти стимулы воздействуют. И, уже по реакции своей вегетативной системы некоторые люди могут интерпретировать поступающую субсенсорно информацию, проявляя, так называемые, экстрасенсорные способности.
На феномене субсенсорного восприятия мозгом зрительной информации основано действие, так называемого «детектора правды» Игоря Викторовича Смирнова. И, если «детектор лжи» можно обмануть, при соответствующей подготовке, то с «детектором правды» это не пройдет, поскольку испытуемый не успевает осознать предъявляемую ему информацию. В свое время, Игорь Викторович предлагал «думным дьякам», как он называл депутатов Государственной думы», проверить себя на «детекторе правды», но никто из них на это не решился.
Все эти рассуждения нам понадобились для того, чтобы пояснить идею, высказанную В.Д.Глезером. Он предложил распространять понятие «биологическая значимость» не только на двигательные, но и на сенсорные акты. Биологически значимыми становятся не только те стимулы, на которые произошло поведенческое обучение, но и те, на которые произошло сенсорное, например, зрительное обучение.
В наших терминах это означает изменение собственной частоты импульсации «нейронов памяти» – грануляров, приводящее к фиксации события в памяти.
То есть, в качестве эффекторов выступают сами гранулярные нейроны, в которых происходят биохимические изменения, приводящие к физиологическим и функциональным изменениям в мозге. А это – экспрессия новых генов и/или дифференцировка грануляров из малодифференцированных клеток. Иначе, саму фиксацию события в памяти следует рассматривать, как эффекторную реакцию на внешнее воздействие. Другими словами, процессы запоминания сходны с процессами развития, или морфогенеза.
Исследователи, методами генной инженерии, прикрепляли к гену-регулятору c-fos, ответственному за дифференцировку клеток разных тканей, участок ДНК, кодирующий флюоресцирующий белок глубоководных рыб. И, как только животное сталкивалось с чем-то для него новым, ученые могли наблюдать, как в миллионах клеток мозга происходила экспрессия (включение в процесс биосинтеза белка) этого же гена. Когда животное прочно усвоило урок (могло пройти несколько дней), экспрессия гена c-fos прекращалась. (по К.В.Анохину).
С этой точки зрения можно интерпретировать результаты классических экспериментов нобелевского лауреата Роджера Сперри и его ученика Майкла Газзаниги на расщепленном мозге. По медицинским показаниям – эпилептические припадки – пациентам рассекают мозолистое тело – нервные волокна, соединяющие полушария мозга.
Была разработана методика, которая позволяла предъявлять картинку-образ или какой-нибудь предмет, по отдельности, либо одному, либо другому полушарию. При предъявлении этого предмета левому полушарию, обладающему речевой функцией, испытуемый сразу его называл. Но, если он предъявлялся правому, не говорящему полушарию, испытуемый ничего не видел. Но, ведь изображение попадало в первичную зрительную кору, и происходила дальнейшая его обработка. Об этом говорит тот факт, что этот, не увиденный им предмет, испытуемый смог выбрать на ощупь левой рукой (связанной через структуры таламуса с правым полушарием) из нескольких предметов, отделенных от него шторкой. А это значит что этот предмет, который не видит испытуемый, «видит» его мозг. Но, «видит», а лучше – воспринимает, как-то иначе.
И, напрашивается такое объяснение этому феномену: попавшее в первичную зрительную кору правого, «не говорящего», полушария «изображение» предмета, испытуемый не видит потому, что при расщепленном мозге первичная зрительная кора не связана с эффекторными нейронами зон Брока – Вернике левого полушария. А, способность узнавать предъявленный предмет на ощупь левой рукой, говорит о том, что зрительная кора связана с эффекторными нейронами тактильной и двигательной зоны правого полушария. (Вспомним, что за сенсомоторную функцию левой половины тела ответственно правое полушарие, а за его правую половину отвечает левое полушарие).
В следующей главе мы продолжим разговор о механизмах и структурах мозга, связанных с памятью.
* * *
Все главы рубрики «Введение в теорию мозга» можно читать вне общего контекста. Но, для лучшего понимания организации мозга, желательно читать их в пронумерованной номерами глав последовательности
* * *
О пирровой победе Америки в холодной войне, и конец либерализма.
Одна из выживших из ума высокопоставленных американских старух на одном из международных шабашей возопила: – Как вы можете ставить свои условия, ведь вы проиграли холодную войну? И, вслед за ней все их политики, политологи, и всякая журналистская шелуха на все лады стали верещать: – Вы проиграли холодную войну. Вы холодную войну проиграли.
Хочется, в этой связи, вспомнить занимательный исторический эпизод: Один бесноватый европейский правитель по фамилии, дай Бог памяти, Буонапарте, сидит в Кремле, и посылает своего генерала Флористона к Кутузову. Война, мол, окончена, пора мирный договор подписывать. На что Михаил Илларионович ему с удивлением ответствовал: – Да что вы, батенька, мы войну-то еще только начинаем.
Что за этим последовало, хорошо известно. Современные французы, когда у них возникает сложная ситуация, хватаются за голову и восклицают: О, Березина. Так вот, как бы американам, с их пирровой победой в холодной войне, на свою Березину не нарваться.
Мало того, американы так упивались своей победой, что напечатали медаль «За победу в холодной войне», ну и, раздавали ее друг другу. Для комплекта им можно было бы напечатать кучу других медалей: «За развал Югославии», «За уничтожение Ливии», «За разбой Ирака», «За раскол Украины», «за бардак на Ближнем Востоке», ну и «За свинью, подложенную Европе». Тогда, некоторые их полоумные политики могли бы стать полными кавалерами.
У французов, кажется, еще при королях, был орден, который почему-то носили на ноге. Те медали, которые я предлагаю американам напечатать, по статуту надо будет носить на заднице, то есть, на том месте, которым они, преимущественно, думают. Представьте себе, идет какой-нибудь Болтон или Помпео (по мнению Пола Крейга Робертса – это самые тупые чиновники в администрации, из тех, кого он когда-либо знал), и на заднице у них бренчат все заслуженные ими медали.
А, в России тоже, можно бы отлить медаль, специально для их политиков, которую они могли бы с гордостью носить на груди, а не на жопе – Это медаль «За освобождение Крыма».
Сегодняшние события в мире говорят о том, что американы явно со своей медалью поторопились. Такого визга, воплей и воя, которые несутся сейчас с Запада в адрес России, мы не слышали и в разгар противостояния Америки с Советским Союзом. Это значит, что после десятилетнего затишья, холодная война разгорается с новой силой.
Но, удивительное дело, несмотря на беспрецедентное ограбление СССР и Восточной Европы, американы умудрились довести свой суверенный долг до астрономической величины в 35 трлн долларов. И, как заметили экономисты, каждые восемь лет, то есть за два их президентских срока, этот долг удваивается, а экономический и финансовый бардак и обнищание американцев, почему-то, усиливаются. На мой взгляд, на это могут быть две причины: либо это какой-то объективный процесс, не зависимый от воли и сознания людей, либо их экономикой управляют клинические идиоты (я больше склоняюсь ко второй версии), причем такие, что наши управленцы из 90-х, со своим скудоумием, просто отдыхают.
К концу 80-х годов Россию резко качнуло в сторону либерализма. Но, не выдержали наши либералы испытания властью. Разворовали и развалили все, до чего смогли дотянуться. Теперь, по крайней мере, мы знаем, чего от них можно ожидать при очередном приходе к власти. Либерализм в мире умер уже в начале ХХ века, утверждает известный историк, политолог, публицист, писатель Андрей Фурсов.
На рубеже ХIХ – ХХ веков капитализм исчерпал свой экономический потенциал. Все его, так называемые, достижения в ХХ веке были обеспечены вне экономически. Иначе, так называемые, «передовые капиталистические страны» могли обеспечивать свое безбедное существование, только грабя и обворовывая другие народы. Отсюда и обе мировые войны.
Это только наши экономисты либерального толка, в том числе и засевшие в правительстве, этого не понимают. В 90-е годы, так называемые, «консультанты» из США не только учили Чубайса и его подельников проводить приватизацию, а Шахрая и его команду писать нашу конституцию, но и назначали олигархов. И те, кого осчастливили, так и хвастались друг перед другом: меня назначили миллиардером. И, видимо, из чувства собственной значимости, называли себя «семибанкирщиной», очевидно, по аналогии с семибоярщиной, возникшей после правления Василия Шуйского.
Правда, россияне тут же переименовали эту структуру в «семиж*довщину». Грубовато, но в точку. «Консультанты» из госдепа могли бы сообразить и хотя бы разбавить эту субстанцию. А то, прямо, оговорочка по Фрейду. Надо сказать, что, все же, в одном те средневековые бояре и наши банкиры 90-х очень похожи – и те, и другие с готовностью предавали Родину.
Вот, с таким материалом и пришлось работать президенту Путину, в том числе и с экономическим блоком правительства. Возникала, например, ситуация, когда смертельный враг нашего государства одновременно являлся лучшим другом нашего центробанка. А, еще Иосиф Виссарионович говаривал: Если вас хвалит ваш заклятый враг, надо подумать – все ли вы делаете правильно. Вот и Набиуллину наш заклятый враг дважды называл лучшим главой центробанка в мире. Чуть раньше такую же медальку получал Кудрин. А, на одном из гайдаровских экономических шабашей представитель МВФ, этот ДеБил, или Де Бел, Де Бол, как-то так, всю нашу либерастню ну так хвалил, ну так хвалил. По прошествии многих лет (декабрь 2023 года), при бездарной политике ЦБ, наши враги опять вешают Набиуллиной, как сказал бы Михаил Хазин, очередную медальку на грудя, объявляя её главным актором, обеспечившим устойчивость нашей экономики в санкционной войне. Что звучит, по меньшей мере, смешно.
“Главная задача, а, по большому счету, и цель англосаксов, – говорит Андрей Фурсов, – это устранить русских, как единственный народ, как единственную цивилизацию, которая способна противопоставить им собственный вариант будущего, причем не локально-региональный, как китайцы, индийцы или даже мусульмане, а универсально-мировой”.
Не надо думать, что США – это колос. По версии Андрея Фурсова, во второй половине 1980-х годов вопрос стоял так: кто упадет первым СССР или США (а с ними и Запад)? Причем, по закрытым прогнозам, и американским, и нашим, упасть должны были США. Однако, североатлантическая элита переиграла позднесоветскую – жадную и тупую. СССР был разрушен, а Постзапад, как капитализм в его финансово-криминальной форме получил бонус – дополнительные четверть века жизни.
У капитализма, или капиталистического Запада нет времени – убежден Андрей Фурсов. И покупать дополнительное время своего существования эта «нежить» (по Фурсову) собирается, в том числе, и за наш счет. Заявил же, выживший из ума, шизоидный параноик Бжезинский, что мир ХХI века будет построен на обломках России, за счет России и в ущерб России. Как говаривал в аналогичных случаях Илья Муромец: – «А не подавишься, Идолище поганое» (Это все по Фурсову).
– «Нынешний Запад напоминает гнилую стену, – продолжает Андрей Фурсов, – ткни и развалится. Надо только знать, куда ткнуть и как, чтобы не рухнул обвалом, а рушился постепенно, но неотвратимо, и чтобы было ему не до нас». Есть замечательный принцип дзюдо – использовать силу противника против него самого. И, мы знаем, что Владимир Путин прекрасно владеет этой техникой. А, сегодняшняя западная элита очень напоминает нашу позднесоветскую. Она такая же жадная, и такая же тупая.
«В свое время, – говорит Андрей Фурсов, – Юрий Андропов заявил: – пусть империалисты нас не боятся – если они нас не тронут, то и мы их не тронем». Сегодня эта формула не годится, считает Фурсов. “Сегодня эти «нежити» должны нас бояться. Бояться так, чтобы им в голову даже мысль не пришла нас тронуть”.
