
У правительства должен быть план. Если плана нет – это плохо. Но, хуже, чем отсутствие плана – это наличие сразу двух планов. Михаил Хазин.
Сегодня, состояние экономики той или иной страны оценивают по такому показателю, как «внутренний валовой продукт» (ВВП), хотя многие экономисты считают этот показатель сомнительным из-за разницы в методике его расчета. Так, М.Хазин показал, что ВВП США при президентстве Обамы при расчете по более корректной методике составит не 21 трлн. долларов, а лишь 14 трлн.
Интересно то, что все авторы «экономических теорий» согласны, что для роста экономики необходимо наращивание денежной массы. Формула простая – больше денег у населения, значит больше потребительский спрос, а значит, больше производится товаров, и экономика растет. Но, каждый такой теоретик предлагает это наращивание денежной массы производить исключительно по его рецепту.
Причины, по которым происходит сокращение денежной массы, каждый из них тоже видит разные. Разница в подходах хорошо видна в предложениях известного экономиста либерального толка Сергея Блинова и социалиста академика Сергея Глазьева.

Захватывающий, я вам скажу, поединок. Так, по версии С. Блинова, нельзя ни в коем случае допускать укрепление рубля. По версии С.Глазьева, необходимо делать все возможное для укрепления рубля. По версии С. Блинова, необходимо повышать процентную ставку ЦБ. По версии С.Глазьева, нужно всячески пытаться снизить процентную ставку. По версии С. Блинова, необходимо наложить запрет на валютные интервенции. В схеме же С.Глазьева, валютные интервенции необходимы для укрепления курса рубля. С.Блинов выступает за свободное перемещение капиталов, тогда как, С.Глазьев предлагает ограничить свободную куплю-продажу на валютной бирже.

Давайте рассмотрим аргументы сторон. Поскольку, либералы втянули нас в Бретон-Вудскую систему, то для того, чтобы напечатать рубли для увеличения денежной массы, нам необходимо на это количество увеличить золотовалютные резервы (ЗВР). С.Блинов предлагает центральному банку скупать большую часть валюты, поступающую от экспортеров и увеличивать тем самым ЗВР, и на это количество долларов штамповать рубли. Итак, золотовалютные резервы страны, в этом случае, растут – это хорошо. Денежная масса в экономике растет – это тоже хорошо. Кроме того, С.Блинов предлагает держать высокую процентную ставку (так, в 2016 году он предлагал увеличить ее с 11% до 17%). Это увеличивает приток валюты и, в качестве довеска, обеспечивает сохранность рублевых сбережений и удерживает попадание этих сбережений на потребительский рынок. Однако, в этих рассуждениях С. Блинова имеется одна очень толстая тонкость. Чтобы рос потребительский спрос, а с ним и экономика, надо, чтобы эта денежная масса каким-то образом оказалась на руках у народонаселения. Можно, конечно, как, в свое время, В.Жириновский, раздавать их на рынке или, как тот недоумок – мажор, разбрасывать их с балкона. Но, это будет уже внеэкономический метод, и он может подстегнуть инфляцию. Так вот, чтобы рос потребительский спрос, а с ним и экономика, надо чтобы эта дополнительная денежная масса попала в реальный сектор экономики, а оттуда уже, в качестве заработной платы, на руки народонаселению. А, при ставке ЦБ, предлагаемой С.Блиновым, которая выше рентабельности большинства средних и малых предприятий, реальный сектор этих денег не возьмет, и увеличения товарного производства не произойдет. Дополнительная денежная масса через реальный сектор на руки населению не попадет и коммерческие банки вынуждены направить бóльшие объемы денег на потребительское кредитование, что сразу реальную денежную массу сократит за счет инфляции. И, по мнению большинства экономистов, если даже высокой ставкой малый и средний бизнес до конца еще не угробили, то развиваться уж точно не дадут.
А, что же Сергей Глазьев? Он считает, что все надо делать с точностью до наоборот. Прежде всего, снизить процентную ставку. Бизнес сможет брать кредиты и оставаться рентабельным. Это – хорошо. Но, приток валюты уменьшится. Кому хочется вкладывать честно заработанные доллары под маленький процент. Иначе, снижение ключевой ставки не приведет к увеличению денежной массы. Далее: повышение курса рубля уменьшает приток валюты на фондовый рынок, поскольку наши экспортные товары становятся дороже на внешних рынках и хуже продаются. То есть, повышение курса рубля также не увеличивает денежную массу. Кроме того, если доллары попадают на наш фондовый рынок, а ЦБ их не скупает, то курс рубля при этом растет, ведь долларов много, а рублей мало, и количество рублей (рублевая масса) не увеличивается, против чего категорически выступает С.Блинов (в его терминах это «тупое укрепление курса рубля»), и за что всячески ратует С.Глазьев. Такое же «тупое укрепление рубля», по С.Блинову, возникает при валютных интервенциях, за которые ратует С.Глазьев. Это, когда ЦБ из золотовалютных резервов на фондовом рынке скупает рубли, естественно, уменьшая, при этом, денежную массу. Таким образом, все предложения С.Глазьева могут приводить к снижению денежной массы. Поэтому он предлагает меры для минимизации негативного эффекта: Давать кредиты по низкой ставке не всем, а лишь тщательно отобранным предприятиям. Давать деньги не на потребление, а на инвестиции. Не только давать деньги, но и контролировать их расходование. На валютном рынке ввести серьезные ограничения на потоки капитала, в том числе, ограничивая возможности свободной продажи-покупки на валютной бирже. Зафиксировать курс рубля. Иначе говоря, С.Глазьев, в отличие от С. Блинова, предлагает широко применять государственное регулирование и всякого рода ограничительные меры. Забавным здесь представляется то, что и либерал С. Блинов, и социалист С. Глазьев строят свои экономические модели в рамках существующей финансовой системы. А, поскольку многие наши оракулы предрекают в скором времени развал, а некоторые даже крах этой системы, то и модель будущей экономики надо строить исходя из этого.
Можно видеть, что у российского правительства – сразу два плана, против чего и предостерегает Михаил Хазин. Одного плана (по сути – плана С.Блинова) придерживается минфин при поддержке ЦБ. Еще его называют либеральным монетаризмом.

Другой план (С.Глазьева) пытается реализовать А.Белоусов при поддержке премьера М.Мишустина. Его называют государственным капитализмом. Разумеется, я несколько утрирую, но смысл высказывания Михаила Хазина о том, что у правительства должен быть единый стратегический план развития экономики, как мне кажется, я передал. Ну, а что у нас получается с такой экономической химерой, которую мы на сегодня имеем, наблюдать может каждый.

Надо сказать, что по использованию экономических и политических инструментов, понятие “государственный капитализм” довольно трудно отличить от понятия “китайский социализм”.
Итак, в той или иной степени, говорят о неизбежности перехода России к социализму такие известные экономисты, как: Михаил Хазин, Сергей Глазьев, Михаил Делягин; политологи Анатолий Вассерман, Константин Семин, ну и, такие политики, разумеется, как Николай Платошкин, Геннадий Зюганов, и другие. И, у каждого из них свое видение будущего социализма.
Попытаемся в следующий раз показать, чем, по нашему мнению, отличается «нормальный социализм” от советского социализма и многочисленных «социализмов», которые пытались построить правители ряда других стран.